"СВ" © 1990 - "СОЛДАТ ВСЕЛЕННОЙ"

(bitrate - 256 kpbs; 44 kHz)



В записи принимали участие:

А. Романов - гитара, вокал
В. Голутвин - гитара
А. Чиненков - труба, перкуссия, вокал
С. Нефёдов - клавишные инструменты
Е. Казанцев - бас - гитара
Ю. Китаев - ударные
В. Андреев - звук
В. Савин - звук
И. Клименков - звук

Песни:

1. "Дело дрянь"
2. "Делай своё дело"
3. "Первый шаг"
4. "Солдат вселенной"
5. "Научи меня жить"
6. "Сон"
7. "Кому ты смотришь в спину?"
8. "Когда ты смотришь..."
9. "Блюз Москва"

Музыка и слова Алексея Романова

Книжка - обложка:

стр. 1 - 8
стр. 2 - 7
стр. 3 - 6
стр. 4 - 5

Задник

Накатка на CD

Евгений, большое спасибо!

К давнему спор в этой ветке?
Вот страница бывшего сайта radova.ru. Смотрим «первоисточник»:
http://web.archive.org/web/20020803180731/...u/golutvin.html

Кстати саундтрек к «Мэри Поппинс» недавно попался. До дыр заслушал. И песни, известные с уроков музыки в школе (фильм целиком отродясь не смотрел)... А какие инструментальчики!



Да, и к теме, собственно.
Тут, кажется, не были упомянуты (а может, я проглядел) еще три диска СВ:
СВ «Лучшее» (1997)
С «Живая коллекция» (1998)
«Легенды русского рока. Золотая коллекция» СВ (2002)

Первый из трех дисков венчает «Коллекцию СВ», содержит 13 треков, 10 из котороых с дисков «Коллекции СВ», два ? с первого диска Лермана («Ветры перемен») и «Кому ты смотришь в спину» в неизданной ранее аранжировке.

«Живая коллекция» ? блевотный... ммм, ну ладно, «очень на любителя»... диск с вокалом Н. Бокарева (из-за него и его версий известных нам песен, например «Ветра» и «Листопада» Сапунова ? и блевотный, собственно). Единственный вкусный трек ? инструментал битловскй ?Happiness Is A Warm Gun?

«Золотая коллекция» ? компиляция трекой из «Коллекции СВ», дисков Лермана, «Живой коллекции» (см. выше), «Девяти песен» Чиненкова и т.п. Плюс, судя по информации на вкладке, не изданная ранее версия «Первого шага». С известными версиями СВ когда-то сравнивал, но уже не помню, до чего досравнивался. Во всяком случае, к тому, что в буклетах «Золотой коллекции» напечатано, не самое большое у меня доверие?

Я не доверяю сайту Радовой из за протворечивости информации. Уже как то обсуждали эту тему. Лучше ещё раз посмотрите фильм об истории группы "СВ". Там как раз и идёт речь о дискографии группы.

Да я просто привел ссылку к тому, что спорили о содержании страницы на ее сайте, а посмотреть, как оно в точности было ? никто не догадался.

?А за ссылку особое Вам спасибо!
Еще раз посмотрел. Сохранил себе на диск.
Еще раз спасибо.

Непонятные альбомы:
Группа "СВ" "Сутки одного музыканта"
Группа "СВ" "Московские окна"
Группа "Лотос" "Со своей колокольни"
СВ "Солдат вселенной"-разве не часть коллекции СВ?

Александр Вячеславович, фильм то посмотрите.
Кому ещё сказать: "Не лазить на сомнительные сайты!"?
Ребята, прежде чем задать вопрос, пролистайте форум или тему. А вдруг ответ был уже?
"Солдат Вселенной" - один из альбомов коллекции. На обложке разве не видно?

+1

Мне нерентабельно смотреть 25-минутный фильм по Интернету (dial-up).То есть можно было бы при большом желании его скачать за несколько раз,но это больно дорого обойдётс.Вот если он есть на CD-MP4,VHS или DVD это более экономично для меня.
Про "Солдат Вселенной" вопрос как раз и был по поводу несоответствия информации на сайте явным сведениям других источников.

Александр Вячеславович, есть эта запись в DVD формате приезжай, забирай в вечером у метро Коньково.
Если ты живёшь не в Москве то сложно, скорей всего не вышлю, могу передать Москвичам кто тебе вышлет.

Спасибо за ссылочку!!! С таким удовольствием посмотрела фильм про СВ!!! Шикарный! Да, и на этих концертах я была. Спасибо Саше Чиненкову. А ещё Жене Румянцеву за ссылочку!!!

Чиненков... Румянцев...
Приятно, чьорт побьери

Сербель,живу в Среднем Поволжье

Я хоть редко здесь нарисовываюсь...Но "СВ" всей душой люблю...Романов гений!!!!!

Меняю диск на килограмм хорошей воблы.(Шучу)

Александр Вячеславович, я даже не знаю как тебе помочь, высылать по почте если честно в лом. Может у тебя кто то из знакомых живёт в Москве, я бы бесплатно передал этот DVD ему, чтоб он тебе переправил!

Да ну мне пока тоже не смертельно нужен этот фильм.Ну нет и ладно,здесь много чего другого лежит,чего у меня пока нет.Как нибудь потом может подумаю,как мне его получить.Да потом мне наверное какой-нибудь сборный диск понадобится-ради одного фильма тоже суетится не хочется,пусть много всего будет.Так что пока отбой,а там видно будет.
В Москву возможно поздней осенью или в начале 2007 года буду.

В этом и была, собственно, вся проблема, сначала посмотреть - потом о чём-то спорить

ВАДИМ ГОЛУТВИН - Интервью журналу "Music Box" 1996 год

Вадим Голутвин - в полном смысле слова - профессионал и ветеран. Он 25 лет в рок-н-ролле, прошел через популярные ВИА 70-х годов. "Веселые ребята" (75-76 г.г.), "Добры молодцы" (7б-78г.г.), блистал в легендарной рок-группе "Аракс" (78-80г.г.), работал с композитором Максимом Дунаевским (80-81г.г.), в возрожденном "Воскресенье" (81-83г.г.), с Юрием Антоновым , в Утесовском госоркестре (83-85г.г.). С 1986 года Вадим - бессменный гитарист "СВ". 0 творческом пути и взглядах на современную музыку с Вадимом Голутвиным беседует наш корреспондент Алексей Иванович.

Music Box: Вадим, что из твоего музыкального прошлого наиболее дорого для тебя сегодня?

Вадим Голутвин: Пожалуй, период работы в "Араксе". Это было наиболее цельное существование, которое воплощало в себе молодежные чаяния самоутверждающихся личностей. И это было по-настоящему мощно и интересно как для нас, так и для всех тех, кто бывал на наших концертах.

МВ: Да, еще в те годы многие известные советские музыканты на вопрос: "то наиболее интересно в отечественной рок-музыке?" - называли вашу программу "Колокол тревоги", так и не реализованную, к сожалению, на пластинке. Что ты можешь вспомнить об этом?

В.Г.: Это была очень интересная работа. Мы провели уйму времени на студии фирмы "Мелодия". Там была аппаратура высшего класса! И мы имели возможность детально отработать каждый номер. Это была хорошая профессиональная работа и наше соединение тогда с Юрием Антоновым дало, по-моему, ощутимый результат.

МВ: Но ведь "Аракс" существовал как вполне самостоятельный коллектив и ваш альянс с Антоновым был не столько творческим, сколько, скорее, карьерным шагом? Что для вас было дороже: аккомпанировать Антонову или делать свою музыку?

В.Г.: В то время для нас основным в этом альянсе был карьерный момент. Нам, как группе, требовалось самоутверждение. Тогда нельзя было ни записывать свои произведения на фирме "Мелодия", ни исполнять их на концертах. А под "крышей" Юрия Антонова мы могли существовать как официальный коллектив, разбавляя его репертуар своим и исполняя его песни. Нам тогда казалось, то это какой-то компромисс... С течением времени очевидным стало, что человеческие отношения здесь были гораздо важнее. Наша терпимость к Юриному "попсовому" репертуару при том, что мы считали себя только хард-роковой группой, и его терпимость в отношении нашего хард-рокового экстремизма как раз и принесли свои плоды.

МВ: Я не думаю, что эта совместная работа заметно помогла вам. Вот ваша помощь ему ощутима. Он совершил очередной прорыв в верхние строки хит-парадов с песнями "Мечта сбывается", "Я вспоминаю". Его стиль - довольно мягкий, традиционно "эстрадный" заметно изменился благодаря вашей группе и, возможно, именно новое звучание "Аракса" помогло Юрию Антонову 2-й раз вернуть себе популярность в начале 80-х годов.

ВГ.: Ну, он вернет себе популярность и в 3-й, и в 5-й раз...

МВ: А в группе "Аракс" ведь был еще один гитарист - Тимур Марделейшвили. Как складывался этот дуэт? Был творческий альянс или это просто два разностилевых гитариста, один из которых ориентировался на хард-рок в лице Ричи Блэкмора, а другой - на более мягкую музыку?

В.Г.: Именно так Действительно, Тимур был ориентирован только на хард-рок, причем на школу именно Ричи Блэкмора. Его вполне можно назвать учеником и продолжателем Блэкмора, а я всегда занимался и народной музыкой, и классикой, и имел пристрастие к акустической гитаре. Из всего этого складывалось довольно объемное звучание, то есть наши различия шли на пользу делу.

МВ: За многие годы, прошедшие после легендарного фестиваля "Рок-панорама-86", где состоялся дебют вашей группы "СВ", в составе этого коллектива происходили перемены - менялись вокалисты, инструменты, но ты и Александр Чиненков - постоянные участники группы. Можешь ли ты дать характеристику "СВ" как некой творческой лаборатории, которая не является в привычном понимании группой, штампующей одинаковые альбомы, а занимается экспериментаторством?

В.Г.: Да, ты точно угадал суть этой компании. "СВ" - действительно, скорее музыкальный клуб или лаборатория - назови как угодно, но не группа, которая стремится застолбить за собой яркий узнаваемый имидж и с его помощью "окучивать" народонаселение. Может быть потому, что мы свою часть "фанфар" и публичного успеха успели получить, у нас есть время спокойно заниматься музыкой. Мы записали самые разнообразные альбомы, и это потому, что были разные составы, разное время, то есть, по массе причин. Наши коммерческие интересы в "СВ" никак не выражены, деньги мы зарабатываем на другом поприще.

МВ: Можешь ли ты сказать, что "СВ" - это не коммерческий коллектив, а чистое творчество?

ВГ.: Вообще, это сложный вопрос. Коммерция бывает разной: можно продавать голоногих девочек, которые ничего, кроме как выглядеть, не умеют, а другое дело - сделть какой-то проект, осуществить его мощное продюссирование, не побояться вложить средства в него и сделать популярным достаточно сложное и интересное явление. Такой коммерции у нас пока мало, по она будет развиваться, как мне кажется.

МВ.: Давай поговорим о свободе творчества. Забота музыканта - не только исполнять любимую музыку, но и приносить деньги домой. Поэтому многие вынуждены заниматься коммерческой музыкой. У тебя, Вадим, есть сейчас возможность свободно творить. Расскажи, какие проекты для тебя сегодня наиболее интересны и в каких побочных проектах ты еще участвуешь.

В.Г.: Ну, творчество - это громко сказано. Но если ты действительно хочешь делать то, что по-настоящему любезно твоему сердцу и без чего ты спать спокойно не можешь, то по моему опыту, ты можешь это делать сверх того, что ты должен делать для семьи. И это справедливо, потому что любой творческий акт - это превозмогание какой-то рутинности жизни, т.е. ты делаешь то, чего жизнь от тебя не требует, она может без этого обойтись. Это нужно тебе. Поэтому ты за это должен платить. Но здесь , на самом деле, противоречий нет, просто нужно ораздо больше работать. Тогда все получится.

А что касается каких-то побочных проектов, в которых я принимаю участие, то помимо игры на гитаре я занимаюсь аранжировкой для многих известных наших исполнителей. У меня есть несколько работ в кино, мультипликации. Я никогда не отказываюсь от работы сессионного музыканта в студии, если меня приглашают играть на гитаре для какого-то исполнителя. Это всегда интересно, помимо того, что это нормальный заработок и моя обязанность как профессионала. Как говорится, "назвался груздем"... Поэтому я еду и играю на гитаре с удовольствием.

МВ: Скажи, а что перевесило бы на чаше весов - электрогитара или акустическая?

В.Г.: Мне очень трудно выбрать. Это все равно, что по живому резать. Акустика тика и электрогитара - это, наверное, как фортепиано и электроорган для клавишника, т.е. две составные части его души. Это очень трудно... Я не могу выбрать!

МВ: Но в последнее время ты чаще работаешь с акустической гитарой...

ВГ.: У меня есть и акустическая программа, и композиции чисто электрогитарного характера. Но когда я над чем-то работаю, если это работа с гитарой, то всегда выбираю акустику, потому что это инструмент более доверительный, более интересный, более близкий к душе. В нем нет никакого электромагнитного опосредования чувства. Акустическая гитара наиболее чувственный инструмент.

МВ: Сегодня с вами нет такой популярной личности как Алексей Романов, но тем не менее, группа "СВ" существует. Чем вы сейчас занимаетесь?

В.Г.: Мы получили приглашение от Валерии сотрудничать с ней в ее концертной деятельности и уже больше года с удовольствием это делаем.

МВ: Да, это здорово, огда наши известные поп-исполнители начинают что-то менять в своем "творчестве" и приглашают к сотрудничеству талантливых, настоящих музыкантов. "Попса" тоже должна исполняться профессионально! А чем вы планируете заниматься как творческая единица "СВ"?

ВГ.: Нас сегодня 7 человек. Это музыканты из легендарных групп: "Аракс" - Анатолий Абрамов (ударные), Сергей Рудницкий (клавишные); "Рок-Ателье" - Сергей Березкин (гитара), "Динамик" - Сергей Рыжов (бас-гитара). Из старого "СВ" - Сергей Нефедов (клавишные), Александр Чиненков (труба, перкуссия) и я. Все мы люди пишущие, поэтому есть много репертуара, который предстоит освоить. В какую концертную форму это выльется, сказать трудно. Но программа будет собирательной. Мы просто хотим взять все, что у нас есть и посмотреть, что это за "горсть камешков" такая получилась. Первая программа не будет иметь концепции и объединена будет только одним стилем исполнения. Мне кажется, это довольно интересно.

МВ: Когда возможен выход такого СD?

ВГ.: Не думаю, что скоро. Пока мы репетируем, многое задерживает работу, например емейные причины - ведь Саша Чиненков стал недавно дедушкой (!), такие приятные хлопоты. Возможно, в течение этого года мы выпустим альбом.

МВ: Поговорим о твоих музыкальных принципах. Считаешь ли ты, что на твой вполне сложившийся стиль кто-то повлиял из известных музыкантов? Что чье-то влияние могло быть явным - скажем, ты просто был влюблен в какого-то музыканта, а чье-то влияние ты чувствуешь подспудно уже через годы?

ВГ.: У большинства советских музыкантов найдутся люди, которые повлияли на них в западной культуре, потому что никаких других способов для образования не было. Я был влюблен в одного кантри-блюзового гитариста, который играл с известным сейчас певцом Кенни Логгинсом. В то время это был один из самых популярных дуэтов в стиле "west cost" - Кенни Логинс и Джимми Мессина. Последний произвел на меня в свое время очень большое впечатление своей игрой на скомпрессированном чистом звуке. Это было здорово. Я также могу сказать, что в общеэстетическом смысле на меня очень повлияли такие люди как Джеймс Тэйлор, Джоан Бэйз, Боб Дилан, большое количество народников, связанных с движением 60-. Из рок-музыкантов въелся в кровь и Джимми Пэйдж, и Эрик Клэптон, то есть все то, что связано с европейским блюзом школы Джона Мэйэлла.

МВ: Твой звук имеет характерную окраску. Чем-то он напоминает звучание гитары Энди Саммерса - такая легкая прозрачность. С помощью чего ты добиваешься этого и какую обработку используешь?

ВГ.: Спасибо за сравнение с Энди Саммерсом! И он, и Police в целом произвели на меня большое впечатление. Что я использую... Довольно простой набор из компрессора, дилэя, причем не крупного, не рельефного. Я не играю с дилэем в том мысле, что я не играю музыку, основанную на повторении... нет. Я использую его для создания минимального комнатного объема, примерно 20 миллисекунд задержки. Также я использую дисторшен и хорус. В одной из гитар у меня есть экспандер, это классная вещь, но требует специального внимания, потому что при том, что компрессор зажимает динамику, экспандер сохраняет атаку, но нужно очень внимательно отстраивать все это. У меня это раз и навсегда отстроено как-то, т.е. экспандером особенно не занимаюсь. И еще раз повторяю: узнаваемость музыканта определяется не звуком, а особенной музыкальной драматургией. Я долгое время занимался техническими упражнениями, пытался овладеть и ладовой музыкой, и сейчас продолжаю этим заниматься, но уже не в части упражнений, а просто свободно применяя это в отдельных импровизационных фрагментах, и в конце концов я пришел к своему языку, достаточно простому, но спонтанному и честному - в том смысле, что я все-таки способен адекватно выразить свое эмоциональное состояние, при этом сумев его удержать, т.е. прожить предлагаемый музыкальный объем естественно и с восторгом. Стремление кадого гитариста состоит в том, чтобы найти свой импровизационный язык. Я на каком-то этапе, видимо, обрел его настолько очевидно, что стал узнаваем.

МВ: Сейчас среди музыкантов наметилась тенденция к упрощению обработки. Даже Стив Вай, звук которого легко узнается, использует простой дисторшен Boss. Что ты думаешь об этом?

ВГ.: Согласен, любая обработка звука пожирает динамику, а это одно из самых дорогих выразительных средств, что есть у музыканта. Поэтому, конечно, в разное время я пробовал различные варианты: играл через 2 агрегата, разветвляя зук стереохорусом, и это здорово! Но все это диктует определенную музыку, достаточно "ровную", малоэмоциональную, звук очень красивый, им можно упиваться, но выразить им русское состояние жизни тяжело. Поэтому я согласен, что чем проще обработка, тем лучше... Но хочется и чтобы звук тянулся, поэтому компрессировать его необходимо. Вот для чего нужен дисторшен. У меня нет постоянных приборов. Хотя я купил для гастрольной работы DOD'овскую педаль, в которой есть все, что мне надо. Чаще пользуюсь моновыходом, хотя бывают ситуации, когда в течение полуторачасового концерта нет возможности подстроиться и тогда хорус спасает. Еще у меня есть BOSS'овcкий компрессор-сустэйнер, BOSS'овский, который я иногда применяю со своим старым GIBSON'ом - это случается на блюзовых джэмах.

Упрощение обработки - это одна сторона медали. Сейчас наметилась тенденция и к упрощению формы, аранжемента. Вернее не к упрощению, а к лаконичности, точности, более яркому изображению каждой детали, а количество деталей в музыке уменьшается, т.е. это хорошее движение "внутрь". Это не примитивизм, это лаконичность.

МВ: Какой инструмент твой любимый?

ВГ.: Наверное, GIBSON. Но в этом есть элемент мистики и случайности - я играл всегда на том инструменте, который приходит, и он приходил всегда сам. То есть, я не мечтал о чем-то особенном и не совершал никаких дополнительных действий для получения желанного инструмента. Денег всегда не хватало, поэтому если была возможность взять подержанный инструмент дешевле или в рассрочку, я всегда так поступал. Так у меня появился первый фирменный инструмент - копия GIBSON'а, но сделанная в Германии HOER. Потом у меня были простенькие FENDER'а, потом был довольно серьезный японский инструмент EAGLE с прозрачным корпусом.

МВ: А в этом инструменте тебя привлекала имиджевая сторона или он необычно звучал?

ВГ.: Можно сказать, что каждый инструмент звучит необычно и по-своему У этого тоже был свой звук, но поскольку весь корпус его был из пластика, он смотрелся как прозрачная медуза, это было здорово! Но хорошего обертона, который помимо пружин дает само дерево в Стратокастере, там не было. Но все-таки это была довольно точная имитация звука Стратокастера, по тому времени он больше устраивал как имиджевый инструмент.

МВ: Что бы ты посоветовал молодым музыкантам: выбирать инструмент покруче формой или попроще, но хорошо звучащий?

ВГ.: А это - кому что нужно. Если человеку для того, чтобы чувствовать себя уверенно и играть лучше необходим какой-то инструмент необычной формы - пусть делает это. Но если у него есть тяга к традиции и в звуке, и в музыкальном ощущении, если он хочет ощущать связь с какими-то музыкантами, которые играли подобную музыку прежде, то стоит держаться более традиционных форм.

МВ: Имеет ли для тебя значение выбор струн?

ВГ: У меня нет проблем со струнами для электрогитары. Я покупаю любые струны: будь то FENDER или ERNIE BALL. Главное - чтобы это были настоящие струны и устраивали меня по калибру. Я играю на десятке 10-42. У меня гораздо больше проблем со струнами для акустической гитары: трудно найти хорошие металлические струны, но D'ADDARIO 010 меня устраивают. Хотя в последнее время я перешел на DEAN MARKEY - BLUE STEEL 11-46 .

МВ: А почему ты не используешь tremolo на электрогитаре?

ВГ: Сейчас уже начал использовать. Это произошло по соображениям практическим: меня часо приглашают на записи и там требуется, чтобы был этот "модный образ" - плавающий звук. Поэтому я овладел им и применяю теперь. А раньше не использовал tremolo, потому что мне это было не нужно. Ведь не все приемы близки музыканту, не все средства нужны для достижения поставленной творческой задачи. Например, я никогда не пользуюсь TAPPING'ом, не играю с дилэем. Дело в том, что технические приемы не только могут помочь в достижении творческой цели, но и в состоянии трансформировать саму цель, то есть, изменить саму музыку. Когда ты используешь тот или иной прием, ты погружаешься в определенную музыкальную эстетику, и поэтому правильный выбор средств очень важен для того, чтобы сыграть именно то и именно так, как мечталось бы...

МВ: Ты использовал раньше "лэсли"?

ВГ.: Да, я долго играл на громадной DYNACORD'овской колонке "лэсли" и даже возил ее с собой на гастроли в Сибирь. Но по-моему, это лишнее. Это отнимает динамику, усложняет возможность получения качественного звука - нужно ставить 3 микрофона... Вообще, этот эффект Допплера в своем электронном варианте известен как "флэнджер" и "хорус". Флэнджер у меня вызывает зубную боль, а хорусом я пользуюсь постоянно. Использование "лэсли" не было вызвано творческой задачей, просто эксперименты, но он выручал при ошибках в сведении и записи. Часто случается очень яркий поворот фазы, чего бы я не хотел, а это происходит иногда в моно-звучании. Бывает, что половина волны пропадает и получается большой разлив. Я не люблю большой разлив, мне нравится, чтобы звук немного жил, но незаметно, постоянно двигался при этом, как бы оставаясь на месте. Медленный хорус мне это дает.

МВ: Какой аппарат ты больше любишь использовать?

ВГ.: По объективным причинам это не имеет решающего значения. В силу специфики своей работы я много разъезжаю и на каждой площадке бывает разный аппарат - от разбитой TESLA до уникальных современных вариантов. Приходится играть на любой аппаратуре. Самое главное, что хочется получить звук от динамика, нагрузить его по-настоящему. Если это 12-дюймовый CELESTION - это приятно и знакомо, в каком-то варианте устраивают АС-30, MARSHALL... Главное, чтобы была напряженная гитарная середина. Важно, чтобы во время концерта мое ощущение динамики гитары, т.е. громкого удара по струне, было сопоставимо с ударом малого барабана. Я всегда стою близко к барабанщику и участвую в создании ритма с ним на равных. Это довольно тяжелое занятие и для барабанщика, и для меня, но когда это получается - это всегда здорово, потому что возникает настоящий драйв, полет...

МВ: Вадим, в настоящее время в нашей стране оживился интерес слушателей к инструментальной музыке. Почему бы тебе не сконцентрировать свои усилия на выпуске альбома в этом направлении?

ВГ.: Именно этим я сейчас и занимаюсь. Есть желание выпустить сольный альбом, некое гитарное кредо, какое у большинства гитаристов есть, когда они пишут все сами. Если нужны бас или клавиши - они записывают все сами, этим я и занимаюсь дома. Вся комната занята электроникой, пультом и гитарами, а семья вытеснена... Это будет альбом, где я самовыражусь до конца, потому что работа в группе этого не позволяет. Здесь будут номера и акустические, и в сочетании акустики и электрогитары, будут использоваться разные гитары, обязательно будут ударные и перкуссия (помогут мне, видимо, Анатолий Абрамов и Александр Чинеков).

МВ: Вадим, на прощание пожелай что-нибудь молодым музыкантам, для которых твой путь - это пример.

ВГ.: Я желаю всем молодым музыкантам, стремящимся обрести самовыражение либо в сольной карьере, либо в групповой помимо большой целеустремленности и любви к своему делу , еще большей терпимости по отношению к вкусам и чаяниям тех людей, с которыми они работают, потому что это всегда залог долгой жизни и богатых результатов, взаимного проникновения стилей и богатства вашей музыки. Удачи!

http://muzona.home.warlock.ru/news/show/14

Группа СВ и АЛЕКСАНДР ЛЕРМАН. Ветры перемен

Полный текст буклета альбома

Группа «Ветры Перемен» возникла году в шестьдесят седьмом в стенах московского авиационного техникума им. Годовикова. Основателями её были белёсые братья Чириковы ? старший Игорь (Гарик) и младший Саша. Прямым источником названия группы послужил альбом Animals ?The Winds of Change?. В состав «Ветров Перемен» ? до моего появления в них ? входили первоначально только студенты техникума: Гарик Чириков, игравший в тёмных очках с полным отчуждением на им самим сделанном «фендере» («один к одному» ? восклицали все), Анатолий Алёшин, да-да, тот самый (гитара, вокал), Сергей Гусев (отнявший в какой-то ранний момент у Гарика роль басиста), Александр Штерман (клавиши типа «Юность») и Владимир Горбаченко (барабанщик, очень прилично по тем неритмичным временам владевший педалью). Саша Чириков был «импрессарио» до 1969 г.
А попал я в «Ветры Перемен» следующим образом. Под новый 1968 год «Ветры Перемен» выступили в специальной английской школе, в которой учился Сергей Старостин, мой ближайший друг (ныне профессор, заведующий кафедрой древнейших языков РГГУ, а в 1968?1974 гг. своеобразный роковый культуртрегер, знакомивший музыкантов с новыми пластинками, списывавший для групп английские слова и знакомивший музыкантов друг с другом в милой, прокуренной, уставленной книгами и пластинками комнате одной из хрущобных квартир Марьиной рощи). Серёже чрезвычайно понравились «Ветры Перемен», он подружился с ними и привёл А.Л. к ним на репетиию. Я учился в музыкальной спецшколе им. Гнесиных по классу виолончели и играл при этом в группе «Виолончелисты», состоявшей исключительно из виолончелистов, гнесинцев и консерваторцев. Помимо меня (клавишника и вокалиста) в неё входили Иван Монигетти (контрабас, вокал), Михаил Кекшоев (гитара, вокал) и Борис Острин (гитара, вокал). Несмотря на крайнюю музыкальность, высокий профессионализм, пышущий энтузиазм и трогательный пуризм ? делали только Битлз и никого больше ? «Виолончелисты» страдали от отсутствия усиления электрических инструментов и каки бы то ни было ударных. Апологетическая шутка ? ударника, мол, нет, потому что не удалось пока найти ударника-виолончелиста ? сразу же всем надоела. «Виолончелисты» выступили всего два раза ? осенью 1968 г. в Архитектурном институте и на новогодних танцах в институте Литературном. К тому времени я уже сговорился с Толей Алёшиным из «Ветров Перемен»: заменю на клавишах Сашу Штермана (шуткам типа «Штерман-Лерман» не было конца) и, произведя по ходу дела другие необходимые замены в составе, сделаем из «Ветров Перемен» нетривиальную группу с упором на красивое многоголосие и оригинальный репертуар, сочинённый А.Л. Всё сие и произошло. К лету 1969 г. «Ветры Перемен» уже выступали в небезызвестном кафе «Времена года» вместе с «Троллями» в таком составе: Александр Лерман (вокал и годовиковская «Юность»), Михаил Кекшоев (ритм-гитара, вокал), Михаил Мастаков (бас, вокал), Владимир Ксенофонтов (лид-гитара), Владимир Горбаченко. Толю Алёшина к тому времени забрали в армию. Горбаченко тоже ушёл в самой середине летнего ангажемента. Вместо него пришёл Александр Константинов (Бутылкин), который мог загвоздить очень высокую ноту вверху любого аккорда ? что твой Грэхэм Нэш (с которым мне довелось познакомиться семь лет спустя). Именно этот состав и стал знаменитым в Москве. В этом «классическом» варианте «Ветры Перемен» выступали в Каэме (Кафе Молодёжном на бывшей улице Горького), где открылся первый известный А.Л. рок-клуб ? «бит-клуб» на языке того времени. Репутация «Ветров Перемен» ? которых, кстати, Каэм постоянно пытался переименовать так, чтобы потенциально крамольные «перемены» из названия исчезли ? сложилась из «клёвого трёхголосия» типа Hollies и повышенного интерса к русской фольклорной (и теперь уже прямо скажем ? церковной) мелодике, проявившейся в оригинальных композициях. На сцене «Ветры Перемен» старались никогда не улыбаться, чем также вызывали комсомольский гнев.
Так и не выбросив «Перемены» из своего названия и не заулыбавшись, «Ветры Перемен» просуществовали до самого 1970 года, когда аз многогрешный, услышав, как Александр Градский кроет хорошо поставленным матом в микрофон комсомольских вождей на какой-то халтуре «Скоморохов» в МГУ, решил навеки связать свою судьбу со «Скоморохами». «Навеки» ? в составе Градский, Буйнов, Полонский (а затем Фокин) и А.Л. ? продолжалось года два. Участие А.Л. в «Скоморохах» было междугороднее: москвич по рождению, воспитанию и складу, я волею судеб оказался тогда студентом Вильнюсского университета в Литве, где специализировался по английским и литовским штудиям. Литва привлекала меня не только литовским языком, но и меньшей своей совковостью, радостным ощущением не окончательной ещё победы марксизма-ленинизма над человеком.
Я летал на «Скоморошьи» концерты из Вильнюса в Москву. Это было неловко, да и при тогданих символических «Скоморошьих» заработках накладно. Основная тусовочная и частная моя жизнь протекала в Москве. Я ушёл из Вильнюса и перебрался обратно в Москву. Вскоре поступило предложение от «Весёлых ребят». Там уже некоторое время работали Градский и Полонский (Градский вскоре ушёл, зато пришёл Буйнов). С осени 1972 г. я стал гастролировать и записываться с «Весёлыми ребятами», этими советскими Yardbirds. Будучи в «Весёлых» солистом, я записал с ними массу советских пластинок, и гибких, и негнущихся (в частности, «Любовь ? огромная страна»). Записывался и у Давида Тухманова (например, спел «Сердце, сердце» на диске «По волнам моей памяти»; поскольку пластинка вышла уже после моего отъезда, имя моё на тухмановском альбоме не появилось, а с «Весёлоребятовского» исчезло; впрочем, все имена музыкантов на последующих тиражах «Любви ? огромной страны» исчезли, остались только пустые жёлтые «тени» под фотографиями).
В «Весёлых» я познакомился с Александром Чиненковым, пришедшим туда из козловского «Арсенала» и принесшим с собой фирменный трубный звук и удивительную ритмичность ? как в музыке, так и в чеовеческих отношениях; подружился с Евгением Казанцевым, великолепным музыкантом, отличным басистом и человеком басовой же глубины. Немного позже в «Весёлые» пришёл и давно любимый мною блестящий гитарист, в частности, и музыкант вообще Вадим Голутвин.
Поездки с «Весёлыми ребятами» по Сибири, Дальнему Востоку, центральной и прибалтийской России (особенно незабываемая поездка в бывший Кенигсберг, где у разбомбленных руин собора на заросшем пустыре местный алкаш ссал на исписанную граффити могилу Иммануила Канта) дали мне, жившему дотоле лишь в Москве и Вильнюсе (не считая курортных вылазок в Крым и на Кавказ) возможность пристально вглядеться в советскую родину и в «крепостную» жизнь её граждан. Ужасу моему и стыду, усугублённым ощущением собственного бессилия, не было конца?
Исполнять и записывать собственную музыку у меня по-прежнему не было никакой возможности, за малыми исключениями (одну-две песни стали играть в концертах «Весёлые», но о записи не могло быть и речи). Вообще было тоскливо и больно за бесцельно проживаемые годы. Я ушёл из «Весёлых ребят» и пошёл в «Добры молодцы», куда меня пигласил очень понравившийся мне тогда Сева Новгородцев. Вскоре Севу выжил Росконцерт (и он уехал в Англию), а я, съездив с «Молодцами» в одну поездку, перешёл в «Аракс», репетировавший тогда в захаровском уже Ленкоме «Тиля». Отыграв в театре один сезон, я зачем-то вернулся в «Весёлые ребята». Мои планы покинуть построенный на массовом убийстве, живущий пирамидальным рабством забитых своих подданных безнадёжный Совок к тому времени совсем оформились и приняли конкретную художественно-поэтическую форму. Подав заявление на выезд к вымышленному дяде в Израиль, я окончательно выбыл из «Весёлых ребят» и стал выступать соло под акустик. Последний мой перед отъездом концерт состоялся в начале декабря 1975 г. в Архитектурном институте в компании Андрея Макаревича и «Машины времени» (где играл в то время и Игорь Саульский). В конце декабря 1975 года хельсинкских соглашений и разрядки Совок соблаговолил выпустить меня никчёмного к несуществующему дяде (а ведь мог бы и бритвой!). так очутился я в Австрии, потом в Италии (в Риме, где жил и пел в православной, бывшей посольской, с иконостасом Брюллова, церкви), а потом и в Сан-Франциско (Калифорния). Там, вместе с Юрием Валовым из московских «Скифов», я организовал группу Sasha & Yuri, прогрохотавшую в 1976 г. по Западному побережью США. По ходу концертов я рассказывал о молниеносном рождении и медленном удавливании рока в СССР; американские газеты и журналы ? The New York Times, L.A.Times, The Rolling Stone ? печатали мои устные рассказы; было много передач и по радио (в том числе концертная запись и интервью по «Голосу Америки») и телевидению. В советской печати появились опровержения, в Америку на гастроли поехали «Песняры» (назад вернулись не все) и чуть-чуть было не поехал «Ариэль»: клевета, мол, наш советский рок самый-самый в мире. Благодаря такому международному вниманию в 1976 г. в Москве был проведён первый официальный рок-фестиваль (с участием «Машины времени» Макаревича) и рок потихонечку стал вылезать из погреба, которого не покидал с самого рождения.
В 1977 г. я устал от шумного света и, сдав соответствующие экзамены, поступил в аспирантуру Йельского университета ? заканчивать своё филологическое образование. В 1985 г. я защитил докторскую диссертацию, а в 1989 г. помог создать кафедру русского языка и литературы в Делаварском университете (University of Delaware), США, где в настоящее время являюсь профессором русского языка и культуры.
Музыку я не переставал сочинять никогда, даже в самые академические годы. В прошлом (1993) году Вадим Голутвин и Александр Чиненков в качестве продюсера предложили мне записать CD с теми моими вещами, которые исполнялись в 1968?1970 годах и на которых создалась репутация «Ветров Перемен». Это прежде всего «Зелёный дол», «По этой лестнице», «Долина-долинушка», «Для песни задушевной», «Новгородский пир», «Твой облик», «Таке вещи». Кроме того, было решено записать несколько вещей периода «Скоморохов» и «Аракса»: «До любви, до нежности», «Скоморох», «Надежда, Любовь и Вера», «Летучий Голландец», «Всё по кайфу», «Волхвы (От уютных судеб)». Вошли в собрание и более поздние вещи, написанные мною уже в Новом Свете: «Нежный монтёр», ?Whatever You Do?, ?Live Like Trees Grows?. Получилась, таким образом, достаточно представительная коллекция. Все эти вещи, несмотря на их разность, объединяет всегда дорогая автору («Весёлые ребята» не в счёт) эстетика живого звучания, внутренней сдержанности и экономии средств, а также мелодика, усвоенная главным образом из народных песен тверской губернии (откуда родом мать сочинителя) и из знаменного распева ? и не без влияния со стороны различных английских, преимущественно, музыкантов, которых слушатель без труда определит. За исключением «По этой лестнице», записанной А. Градским на концерте, посвящённом двадцатилетию «Машины времени» и вышедшей на кассете, а также «Для песни задушевной» и «От уютных судеб», вышедших на компакт-диске СВ «Москва и москвичи», ни одна из вещей никогда студийно не записывалась и не публиковалась. Благодарю А. Градского, а также СВ, за то, что они записали мои вещи. Особую благодарность приношу Вячеславу Малежику за исполнение некоторых моих песен в концертах и за тёплые слова и дружеские дела по отношению к автору этих строк на протяжении многих лет.

В заключение:

Спасибо маме (из крестьян тверской губернии) за её песни в детстве и потом. И теперь.
Сердечное спасибо Александру Чиненкову и Вадиму Голутвину за их память и любовь, и за честь, которую они оказали мне своей работой над этим альбомом. Только благодаря их невероятной обязательности, скрупулёзности и деятельной любви этот проект стал реальностью. Если бы все так трудились в России, она давно превратилась бы в цветущий сад.
Спасибо Чине, Вадиму, Жене Казанцеву и Анатолию Абрамову за несказанное удовольствие работы и общения с ними.
Спасибо Валерию Андрееву за студийный уют, чуткую режиссуру и (last but not least) билеты на «Женитьбу Фигаро».

Слава Богу за всё.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных.
Аминь.

Александр Лерман
29 июля 1994 г.



Вадим Голутвин (экс. «Весёлые ребята», «Аракс», «Воскресение») ? акустическая гитара, электрогитара,
Сергей Рудницкий (экс. «Весёлые ребята», «Аракс») ? клавишные инструменты,
Анатолий Абрамов (экс. «Високосное лето», «Аракс») ? ударные инструменты, барабаны,
Евгений Казанцев (экс. «Весёлые ребята», «Карнавал», «Динамик») ? бас-гитара,
Александр Чиненков (экс. «Арсенал», «Весёлые ребята», «Воскресение») ? труба, перкуссия, свирель (12), гармошка (12, 16),
а также:
Н. Парфенюк ? блок-флейта (4).
Звукорежиссёр: Валерий Андреев (экс. «Весёлые ребята», «Аракс»).
Сведение: В. Голутвин, В. Андреев.
Записано в студии Театра Ленком 1994 г.
Особая благодарность Б. Опенгейму и всем сотрудникам студии «БОП».
Продюсер: А. Чиненков.
Дизайн: Владислав Вологов.


http://i-am-the-welder.narod.ru/lerman/