Вокруг сказки, Из чего она делается Опции

[Арслонг]

Текст №1.

Изобретение сказки

Сказки не нужно читать, их нужно делать. Делайте сказки для ваших детей, это вам зачтется. Не думайте о форме и о сюжете, эти вещи тащите как придется, думайте только о любви и добре, и сказка получится.
Так как-то получилось, что мой единственный сын не очень-то любит сказки. Нет, если ему читают, то он, разумеется, слушает, но как-то, знаете, спокойно, без, знаете, ажиотажа. А если ему не говорить о сказках, то сам он о них никогда и не вспомнит. Вот так бы и не получился из меня сказочник, если бы меня не пригласили дядькой к одному трехлетнему разбойнику. В роль дядьки входило: забрать из садика, привести домой, накормить, совершить ряд медицинских процедур (сейчас все дети сопливы), и уложить спать.
А разбойник оказался ох как охоч до сказок! Но стандартными ходами от него было не отмазаться. Красную Шапочку и Трех медведей он знал наизусть, хотя и проговаривал эти сказки невероятно потешно и сбивчиво, но, главное, - этими сказками его удивить и присыпить было нельзя. Надо было выкручиваться. Спасало одно: заказчик более-менее определял сам круг сказочных повествований, способных удовлетворить его, заказчицким, потребностям.
С чего мы начали? Со сказок про страшного волка. Так желал заказчик. Сколько бы вы не занимались педагогикой, рано или поздно вам встретится малыш, всем сказкам предпочитающий страшные. На мой взгляд, это ? естественная потребность не только ребенка, но и взрослого: услышать страшную историю, но чтобы только она обязательно заканчивалась хорошо. Не буду сейчас лезть в глубины человеческой психологии, отмечу только, что именно такие истории и пользуются вневременным, неизменным, стабильным интересом. А, раз есть спрос, его должно удовлетворять. Ну я отваял серию сказок «про страшного волка», в конце которых страшный волк, конечно, перевоспитывался. Что я там плел, я сейчас уже не вспомню. Помню только, что однажды я предложил Ване сказку не про волка (ну в самом деле, надоели эти волки!), а про зайца.
- Про страшного зайца! ? Заявил Ваня.
- Отлично, мальчик, я расскажу тебе сказку про страшного зайца. В одной местности завелся страшный заяц. Он был очень страшен. Чем он был страшен? А тем, что он съедал все посевы капусты. Вот представь себе: люди старались, вскапывали грядки, сеяли семена капусты, уничтожали все вредные травы, которые мешали капусте расти, работали на своих огородах целыми днями. А по ночам являлся Страшный Заяц и съедал всю капусту! И людям уже не из чего было даже щи сварить! Вт уж действительно, страшный был этот заяц!
Многие охотники пытались поймать его. Но ты знаешь, что зайцы ужасно быстро бегают, и ни один охотник не мог догнать Страшного Зайца. Но тут в эти края приехал?. (Так, кто же приехал? Давай, давай, сочиняй, раз уж начал!)
- Кавалерыч!
- Кавалерыч, точно! Кавалерыч с кавалькадой кавалеристов.
Так это славно, что малышня путает согласные в словах! Вы никогда не слышали таких милых словечек как зекарло, корвик, говола? А мне приходилось слышать (правда-правда!) и такое замечательное слово как «уринстет»!
- Да, Ваня, Кавалерыч оказался умнее всех. Все охотники пытались догнать зайца пешком, но это невозможно, потому что зайцы бегают ужасно быстро. А Кавалерыч был первым, кто стал догонять зайца верхом на лошади. Зайцы бегают невероятно быстро, но лошадь тоже скачет очень-очень быстро. И вот Кавалерыч долго-долго скакал на лошади за зайцем, и заяц устал так, что свалился с ног. И тогда Кавалерыч натянул свой тугой лук и нацелил в зайца каленую стрелу.
- Не убивай меня, Кавалерыч, - взмолился заяц человеческим голосом, - у меня дома детки малые!
И пустил Кавалерыч свой тугой лук.
И вот в том же духе я плел примерно следующую философию: если зайца убить, то погибнут детки малые, а если не убить, загнутся все окрестные крестьяне, которые сделали ставку на урожай капусты. Дилемма, однако! И из нее надо как-то выпутываться Кавалерычу, а, следовательно, и мне.
Я решил, что этот спор может рассудить мудрейший. И отправились заяц и Кавалерыч к доброму волшебнику, которого звали?
Как вообще могут звать доброго волшебника? Хоттабыч? После Беслана это звучит попросту кощунственно.
Так я назвал его просто: Николай Иванычем. По-моему, отличное имя для доброго волшебника. Есть ассоциация со Святителем Николой, который, как известно, является покровителем всех детей. Кроме того, Россия вообще страна Николай Иванычей. Это наше нормальное имя для четверти наших мужиков, которые, кстати, в своем большинстве и являются настоящими волшебниками. Если человек может починить поломанную игрушку ? волшебник он или нет? А если он может сделать сам игрушку, да такую, которых не было доселе, волшебник он или нет? Любой ребенок скажет вам, что ? да, волшебник.
Итак, у меня родился персонаж. Добрый волшебник Николай Иваныч, нет у него волшебной палочки, не варит он волшебное зелье, а: умеет починить любую поломанную игрушку, сделать игрушку новую, оригинальную, а все остальные вопросы он решает «хорошенько подумав».
Так именно он и решил спор Кавалерыча и Страшного Зайца. Ведь и крестьянам нужна капуста (щи!) и зайцу жить надо (детишки малые!) Так вот Николай Иваныч вместе с Зайцем и Кавалерычем пошел в лес. Там он высыпал не лесную почву горсть семян, и взошла травка о трех листиках. И попробовал Заяц эту траву и му понравилось. И сказал ему Николай Иваныч: «Эта трава называется Заячья Капуста. Ее теперь в лесу будет много расти, и ты и сам наешься и детишек своих накормишь. А капусту, которую растят крестьяне, больше не ешь!» И стал заяц есть заячью капусту, и перестал пожирать посевы местных жителей?
Вот так я захэппиэндил эту жуткую драму.
Это, вообще-то говоря, была кульминация сказок про страшных зверей. До этого основными героями были волки (страшные) и крокодилы (тоже страшные). Где-то в промежутках родилась даже сказка про волка и семерых волчат. Волчат хотел пожрать крокодил, заведшийся в ближайшем болоте, а волк, приходя домой, пел волчатам песенку:
Волчатушки,
Ребятушки,
Отопритеся,
Отворитеся,
Вот ваш папа пришел,
Он вам мяса принес!
В финале сказки волк бился с крокодилом и победил. У крокодила, как водится, треснуло пузо, и волчатушки вышли из него невредимы.
Но, признаюсь вам, импровизировать про волков и крокодилов было не просто, а очень просто. Это я понял тогда, когда пошли заказы на сказку «о разбойнике и бабе Яге». И чтоб в сказке присутствовали обое! И хоть ты тресни. Схалтурить нельзя, потому что если баба Яга не поминается в течение трех минут, следует жесткий и конкретный вопрос:
- А про бабу Ягу?!
Крутись!
Образ Ягой бабы в русских сказках развит достаточно. А вот образ сказочного разбойника несколько расплывчат. Его пришлось создавать самопалом. Итак, вот какой у меня получился собирательный образ Разбойника.
Разбойник живет в лесу. Он очень страшен. Что в нем страшного? А вот что: он носит огромные черные страшные сапоги, огромную страшную черную шляпу, у него страшные черные огромные усы, страшная ченая огромная борода, и два страшных огромных черных пистолета. Разбойник живет грабежом. Технология грабежа следующая: он выходит на дорогу и говорит путнику: «стой, грабить буду!» А голос у разбойника хриплый, страшный и огромный! В сочетании с внешним видом нашего разбойника это производит на путника столь неизгладимое впечатление, что путник тут же отдает золото, драгоценные камни и провиант.
Разбойник тут же тащит награбленное в пещеру. В пещере у разбойника 333 сундука золота, 222 сундука самоцветов и маленькая коробочка провианта. Ведь далеко не у каждого путника есть с собой провиант! Без провианта жить невозможно, а в магазин разбойник пойти не может, потому что продавщицы сразу пугаются его страшного вида и убегают. И он не может ничего себе купить покушать!
Вы поняли? Абсурдность зла, вот что я придумал в этих сказках. И абсурдность зла развивалась в сказках про разбойника и бабу Ягу? до абсурда!
В одной сказке разбойник жил в городе на пятом этаже. А Ягая баба в том же доме на седьмом. И вот разбойник состарился и стал не так уж страшен. Люди не боялись его и не отдавали ему золото, самоцветы и провизию. Золото и самоцветы это ладно, но надо же что-то и жрать! И стал разбойник голодать, и пошел он к бабе Яге и попросил, чтобы она его заколдовала так, чтобы стал он не просто страшным, а просто вообще ужасным. И заколдовала его баба Яга. И все, кто встречал разбойника, тут же падали в обморок от страха, и разбойник забирал у них золото, самоцветы и провиант.
Но эта ситуация стала невыносима для жителей района, и обратились они к Николаю Иванычу, доброму волшебнику.
Николай Иваныч подумал-подумал, и вот что он решил. Он посоветовал всем жителям района носить с собой небольшое зеркало. И как только перед ними появляется страшный разбойник, показывать ему, негодному, зеркало. И разбойник видел в зеркале себя, такого всего страшного (страшные черные усы, страшная черная борода, сапоги, шляпа, пистолеты) и сам от страха падал в обморок. Короче. Грабеж срывался. И снова стал разбойник голодать. И что ему оставалось делать? Идти опять к колдунье и просить, чтоб расколдовала! Но расколдовать ? это доброе дело, и старуха поначалу отказывалась. Видите ли, если она хоть раз наколдует для добра, то потом уже не сможет колдовать для зла. Пришлось опять же идти к Николай Иванычу. Ну он, разумеется, посоветовал расколдовать разбойника. Поначалу разбойник и баба не знали как им жить дальше, ведь только злом они умели себя пропитать, но и тут нашелся Николай Иваныч. Бабку он отправил работать в аптеку, поскольку она разбиралась в травах, а разбойника ? в охрану, а куда ж его еще?
За те 10 вечеров, что я сидел с Ваней, я побил все рекорды мира по сочинению сказок на заданную тему. Тема была про разбойника и бабу, вот хоть ты тресни, Ягу. В финальной сказке я решил поженить этих героев.
Жил-был страшный разбойник. Он был невероятно страшен. Он носил страшные черные разбойничьи сапоги, страшную черную разбойничью шляпу, он отрастил огромные страшные разбойничьи усы и страшную черную огромную бороду. Он носил за поясом два страшных черных огромных разбойничьих пистолета, и это было залогом успеха в его черных страшных разбойничьих делах. Одним своим страшным черным разбойничьим видом он так пугал путников, что они без сопротивления отдавали ему золото, самоцветы и провиант.
Но вот разбойник немного состарился и загрустил. «Вот стану я совсем старым и умру, - подумал он, - и останется лес без разбойника. Кто тогда будет грабить путников на большой дороге?»
И решил разбойник жениться, чтоб родился у него сын, и научил бы он своего сына носить страшные черные усы, страшную черную бороду, огромные разбойничьи пистолеты, и грабить путников на большой дороге. И не остался бы лес без разбойника.
И пошел разбойник в ближайшее село, чтобы найти там себе жену. Но жители, только издали увидев такого страшного разбойника, убежали из села и попрятались в кустах. Разбойик вошел в опустевшее село и закричал:
-Хоть какая-никакая девка, а все же, может, выйдет за меня замуж, чтобы родился у меня сын и не остался лес без разбойника?
- Нет, - ответили жители, - не выйдет за тебя замуж никакая девка, потому что уж больно ты страшен и видом своим и голосом.
- Так что ж мне делать? ? Спросил у жителей разбойник.
- А вот что, - ответили жители, - иди ты в дальний лес за кривой железнодорожной веткой, там живет баба Яга, она тоже очень страшная, может быть она согласится стать твоей женой.
Ну и что разбойнику оставалось делать? Пошел он за кривую железнодорожную ветку и углубился в дальний черный страшный лес. Шел он день, шел ночь, и другой день шел и другую ночь, и на третий день вышел он на поляну и увидел избу на курьих ножках без окон без дверей.
- Избушка, избушка, - сказал разбойник волшебное слово, - повернись к лесу газамы, ко мне воротамы, чтобы мог я, дорожный человек, в тебя войти и выйти!
Заскрипела избушка, заворочалась, повернулась. И увидел разбойник перед собой крыльцо со сгнившими ступенями. И поднялся он по этим ступеням и открыл косую дверь?
А в это время Ягая баба тоже к двери подошла. И вот только он дверь открыл, так бабу и увидел. А баба Яга была очень страшная. Она целыми днями делала страшное злое колдовство и от этого у нее вырос страшный горбатый длинный нос, страшный длинный острый зуб, и, помимо этого, страшная, бабкоёжкинсая костяная ужасная нога.
И вот разбойник открыл дверь и увидел эту самую страшную черную злую бабу Ягу. Ничего более страшного разбойник в жизни не видел. От ужаса он скатился с крыльца, пал в кусты и затаился. Только дрожал он очень густо.
А Ягая баба тоже как увидела разбойника, то со страху канула под лавку и дышать даже перестала. И вот разбойник под кустом трясется, а выглянуть и не рискует, а баба из под лавки страшится нос свой чудовищный показать.
Но первой баба-то и опомнилась, все же дома у себя пряталась, а не в незнакомом страшном черном лесу.
- Чудище страшное, - сказала баба разбойнику, - зачем ты пришло сюда меня пугать?
- Свататься я к тебе пришел, страшилище неимоверное, - ответил разбойник из-под куста, - вот только видеть я тебя не могу, ужасище чудовищное!
Бабке, конечно, обидно, что ужасищем ее называют, но ведь и лестно, что сватают! Уж 500 лет ее никто не сватал! И говорит бабка:
- Ты, страшен человек, свататься, сватайся, а только в избу-то не всходи, а то больно страшно мне.
- А как же мне свататься, - разбойник-от отвечает, - коли мне тебя, бабуля, видеть и невозможно из-за страха нечеловеческого!
Но Ягая баба знала много чего из того, что вокруг в мире делается. И вот что сказала она разбойнику:
- Иди ты, страшен человек, отсюда подале, а точнее иди-ка ты лучше на поклон к Пустынному Дедушке. Он давно Богу молится и, наверное, все на свете уж знает!
(Во тут я ввел такой персонаж, как Пустынного Дедушку. Не слишком он у меня каноническим получился, но главная его суть в чем? Он ушел от всех людей в дикое место и там стоит на камушке и плачет, потому что ему всех людей жалко. И от камешка начинается соленый ручей, по которому только и можно отыскать Пустынного Дедушку.)
Ну вот и разбойник шел сутки-трое: сутки спал, трое шел, пока не увидел соленого ручья. Пошел он вверх по соленому ручью и увидел Пустынного Дедушку, Стоял Дедушка на камушке и плакал, потому что всех людей на свете было ему жалко. И от слезок его и тек тот соленый ручеек.
И подошел разбойник к Пустынному Дедушке. И сказал ему Дедушка:
- И что тебе, добрый человек, надо, за какою надобностью ты пришел в мою пустыню?
- Ты что, не боишься меня, старичок? ? Удивился разбойник. ? Я ведь такой страшный, что все, все поголовно меня боятся!
- А что ж мне тебя бояться, - ответил Дедушка, - ты ведь не со злом ко мне пришел, а со своею бедой.
Финал сказки понятен. Дедушка посоветовал разбойнику бросить злые дела, и разбойник, конечно, преобразился. Он выбросил страшные злые пистолеты, слегка умылся, и оказалось, что он вполне еще нормальный кавалер. Советы Дедушки он передал и Яге, и она, разумеется, тут же (шутка ли ? ведь сватаются!) сожгла в печке колдовские вредоносные зелья, причепурилась, и оказалась вполне подходящей партией для бывшего теперь разбойника.
И были они счастливы и умерли в один день? Про то что умерли, перед трехлетней аудиторией, я, разумеется, умолчал.

[Объектифф]

Когда будет номер 2?
Артём а ты почему сразу сказками не пишешь?
Мне надо. Недолог век внуки пойдут.

[Арслонг]

Когда будет номер 2?
Артём а ты почему сразу сказками не пишешь?
Мне надо. Недолог век внуки пойдут.

Да хоть щас.
Тут, кстати, и объяснение, почему не записываю сказки. Тексты №1 и №2 в чем-то пересекаются, но они не есть одно и то же.

Текст №2

Как стать сказочником

Зачем, в конце концов, пугать детей тьмой, когда можно ею их утишить и ввести в сны?
Сигизмунд Кржижановский.

Фанерная перегорода обладала уникальными акустическими свойствами и я превосходно слышал как добросовестная мама с помощью сборника сказок пыталась присыпить двоих своих малышей. Мама явно занималась когда-то актерским мастерством. Читала она неподражаемо.
- Выбежала Василиса в сени. (Напряжение голоса возрастает.) Бросился к ней кот-воркот, ладит ее исцарапать. (Здесь делалась драматическая пауза.) Кинула ему Василиса пирожок. (В голосе – отчаянье, последняя надежда.) Он ее не тронул!
Перевалило за полночь. Чтение продолжалось. Дети слушали, затаив дыхание. Но ак только сказка кончалась, требовали следующую. Около часа разразился скандал.
- Да что ж вы, такие-разэдакие, не засыпаете никак!
Ага, а как тут уснешь, когда интересно! Да еще так хорошо читают! Актерское чтение рассчитано на то, чтобы держать аудиторию, и мама-актриса держала свою маленькую аудиторию до часу ночи. Вот тогда летом в деревне я впервые задумался над тем, что такое сказка, для чего она придумана и как ее надо рассказывать.
Нет у меня сомнения в том, что придумана сказка именно для присыпления неуемного ребенка возраста от двух до пяти - семи лет. Есть, конечно, сказки философские, бытовые, приключенческие, но первая сказка была рассказана у колыбельки, и первый слушатель уснул на последних ее словах.
Отсюда – все особенности этого древнего жанра.

Импровизация.

Понятно, что под одну и ту же сказку из сумерек в сумерки ни один ребенок засыпать не будет. Совершенно оригинальное произведение каждый вечер сочинить под силу далеко не каждому. Вот и появляются вариации на темы удачных сюжетов. В веках выкристаллизовались классические сказочные герои – Иванушка-дурачок, Баба-Яга, Василиса, Кощей. С готовыми, добротно сочиненными героями, характеры которых известны, поведение предсказуемо, роли распределены, импровизатору работать много легче. А хороший сказочник – всегда импровизатор. И именно из импровизационного характера сказки следует другая ее особенность:

Повторы и «формулы».

Самое никудышнее пособие по сочинению сказок – сборники сказок, обработанных литературно. Там уже образованные люди подошли с точки зрения композиции и эстетики и максимально сняли повторы. Если же мы возьмем сказку, записанную фольклорной экспедицией, с которой еще не поработали умники-обработчики, то обнаружим, что почти никогда Иван не узнает адрес Кощея у первой встречной Бабы-Яги. От первой Яги он отправляется к ее старшей сестре, а потом и к еще более старшей. И на каждый этап пути Иван заказывает кузнецу «трои лапти железны, трои посоха железны, трои шляпы железны, трои просфоры железны – пойти, так грызть.» А до очередной ягой бабы он добирается не раньше, чем «стали лапти протаптываться, стал посох приламываться, стала шляпа прогнаиваться, стала просфора погрызаться». Вот это и есть формула. Нельзя просто сказать, что, мол, пошел Иван «куды головой стоит». Повторы и формулы дают сказочнику возможность передышки для дальнейшей импровизации. Очередной раз повторяя автоматически про то, как Иван расправляется со своими железными атрибутами, можно успеть сообразить, придумать, куда же пошлют Ивана бабы Яги на этот раз.
Не нужно доказывать, что у Пушкина было необычайное чувство сказки. И все знают, что любовь к сказкам маленький Саша Пушкин из рук в руки принял у крестьянки Арины Родионовны. Он не читал литратурно обработанных сказок. Он не ездил в фольклорные экспедиции, а стал одним из лучших сказочников мира. Засыпая, он слышал сказку не так, как ее рассказывает деревенский баюн, окруженный филологами, чтоб отвязались настырные городские, а так, как русская крестьянка рассказывала их что своему, что барскому ребенку. Так, как сказка звучит в подлиннике.
Лучшее пособие по сочинению сказок – ребенок вышеуказанного возраста, требующий от папы сказку на ночь.

Страхи.

Факт, но практически все дети любят страшные сказки. Нестрашная сказка не котируется. Можно долго копаться в глубинах человеческой психики, но факт остается фактом – даже взрослые более охотно читают романы и смотрят фильмы, в которых есть что-то страшное.
Кровавые сцены и сцены незавуалированного грубого насилия, конечно, нами сразу отметаются. Но герой, а зачастую это ребенок, в сказке обязан подвергнуться опасности или перенести страдания – холод, голод, заточение в мешке у разбойника или той же Яги. Гениальным импровизатором был тот сказочник, который сестрицу Аленушку заставил столько времени пролежать на дне реки! И у него она еще со дна и говорила! Вот это я понимаю – творческая смелость!
Вот пример не совсем сказки, а так, выжимки из композиции вечернего усыпляющего рассказа.
Жил был дед. И были у него двое деток – сестрица Аленушка и братец Иванушка. И женился дед на злой мачехе. И невзлюбила она Аленушку и Иванушку. И однажды ночью, зимой, отвела она их в лес и там оставила. И пошли братец с сестрицей куда глаза глядят. Пошли они через черный лес по снегу. Трудно им было идти по глубокому снегу. И сами они не знали, куда идут в темноте. И вот совсем они выбились из сил, устали, есть им сильно хотелось. А тут еще ветер поднялся, началась метель. И сказал Иванушка:
- Не могу я больше идти, нет моих сил!
- Вставай, братец, надо идти. - Сказала Аленушка, - слышишь, волки воют!
(Тут все - и опасность и страдания – голод, холод, усталость.)
И вот увидели они вдалеке огонек. И пошли они на этот огонек, хотя кто знает, может быть это был костер разбойников? Но волки выли все ближе и стужа становилась все злее, и шли они к этому огоньку из последних сил.
И когда подошли, увидели, что это избушка, в которой горел свет. И вошли они в избушку, и оказалось, что там живет лесник. Он обогрел деток, накормил их и уложил спать. И стали с тех пор Аленушка и Иванушка жить у лесника. И больше не боялись они черного леса.
А как же? Сказка должна иметь счастливый конец! На счастливом финале у слушателя происходит психологическая разрядка, что ли, и он благополучно засыпает.

Интонация.

Если вы хотите, чтобы вас слушали долго и внимательно, потренируйтесь в художественном сценическом чтении. Посетите специальные курсы. Но если вам нужно, чтобы слушатель уснул, то чем менее драматичны будут ваши интонации, чем монотоннее будет голос, тем скорее это произойдет. Рассказывайте спокойно, будьте спокойны сами, и ваше спокойствие передастся ребенку. А монотонные слова и полушепот заставят его закрыть глазки и слушать молча. В вечерних сказках не применяются обращения к слушателю типа «а знаешь ли ты, дружок, что в Тридевятом королевстве на всех деревьях листья из чистого золота?!» Дети доверчивы. Если им задать вопрос, то они встрепенутся и честно ответят «знаю» или «не знаю». А процесс засыпания растянется.

И готовых героев, из формул и повторов как из кубиков собирается сказка. На протяжении вот уже двух месяцев мой постоянный слушатель каждый раз требует сказку «про бабу Ягу и разбойника». Ягу я взял стандартную, а вот разбойника пришлось изобретать. Разбойник живет в лесу и от обычных людей он отличается тем, что у него «огромная страшная черная шляпа, огромные черные страшные ботинки, огромная черная страшная борода, огромные страшные черные усы и два огромных черных страшных пистолета». Разумеется, когда он выходит перед путником на дорогу из леса, да еще и рычит страшным черным голосом «Стой, грабить буду!», путник будь он хоть в танке, так пугается, что отдает страшилищу деньги, самоцветные камни и провиант. Есть разбойнику тоже ведь что-то надо! Также разбойник может похищать непослушных детей, которые «вылазят из кроватки, требуют, чтобы им включили свет, плохо едят творожок и пр.» А капризными детей делает баба Яга. Она летает на помеле на страшные гнилые болота, рвет ядовитую траву и варит колдовское зелье. Если в зелье добавить сахару, то получатся «вредные конфеты», от которых и становятся дет непослушными. А послушные дети, которые скушали творожок и спокойно спят в кроватках, о! такие дети для разбойника невидимы!
А еще разбойник может незаметно подкрадываться к детским площадкам и ломать игрушки. Это только взрослый не может представить себе, как мой разбойник куда-либо незаметно подкрадывается. Для ребенка представить такое – плевое дело. Но вот все игрушки оказываются поломанными, и дети начинают капризничать. Вот тут появляется баба Яга. На этот раз они с разбойником меняются местами. Она при вечернем облете города собирает всех капризничающих в страшный черный мешок. Что разбойник, что Яга поступают одинаково – запирают собранных детей в темный чулан.
Живут эти персонажи либо в дальнем лесу за кривой железнодорожной веткой, в лесу, куда из-за густых листьев не проникают лучики солнца, в лесу, где водятся дикие медведи, дикие волки и дикие зайцы, а могут жить и на темной кривой улице, в большом угрюмом доме. Яга на последнем этаже, разбойник – на первом.
Но кто-то ведь должен спасать детей! Хоть они и капризные, но все же дети! Ведь мамы и папы плачут!
Для спасения детей, перевоспитания разбойников и Яг существует добрый волшебник Николай Иванович. Уже по имени понятно, что это не простой волшебник. Это не Мерлин, не Магиаш, не Хоттабыч. Он волшебнее их всех. Вместо волшебной палочки у него в кармане отвертка, молоток и плоскогубцы. И никаких «трах-тибидохов»! У нас главные волшебные слова «так-так-так, что здесь можно придумать?!» И он чинит поломанные игрушки, он отправляется в логово злой колдуньи прямо в темный чулан и рассказывает деткам сказочку. И становятся детки послушными и невидимыми для всяких злых героев. И отправляются они по домам и спокойно засыпают в своих кроватках.
И слушатель мой обычно где-то на этой точке сюжета начинает мирно посапывать. Настоящая сказка сочиняется не за письменным столом, а у детской кроватки.

Первая сказка получится у вас угловатой, немного путанной, вы будете сбиваться и запинаться. Но со временем родятся герои, которые полюбятся и вам и вашему малышу. Вы научитесь, повторяя очередную стандартную формулу, быстренько набрасывать в уме дальнейшее развитие сюжета. И скоро вашу вечернюю сказку будут ждать как прздника. Надо только сначала попробовать, потом помаленьку втянуться, а потом почувствовать, как это здорово – быть сказочником!