Хронология
ДИАЛОГИ С ГИТАРОЙ
Никольский — человек поколения, которое дало «мастеров семидесятых»: Макаревнча, Градского, Ситковецкого, Алексея Романова...
Эта музыка, между прочим, вполне жива и имеет достаточно массовую и верную группу поклонников. Я убедился в этом, побывав на серии концертов «Ностальгия» в Большом концертном зале Олимпийской деревни в Москве. Рядом были эффектный Крис Кельми, «металлический» «Тайм-аут», изысканный «Нюанс» (замечательная группа, требующая отдельного разговора, но, к сожалению, уходившая со сцены, можно сказать, под аккомпанемент собственных каблуков). Однако истинным героем вечера — и единственным подлинно «ностальгическим» артистом в этом подборе — был Никольский. Его мягкие, добрые баллады...
Никольский никогда не пытается «взять» слушателя внешним приемом, бьющим наотмашь эффектом, костюмом, экстравагантной прической. Как и двадцать лет тому назад, он прост и безыскусен. Его сценический образ — прямая противоположность большинству нынешних звезд: никаких дьявольских взглядов, золоченых пиджаков или брумелевских прыжков под потолок. Поэт-музыкант, рок-бард, спокойно и задумчиво беседующий со своими слушателями. То есть образ скорее близкий к Жоржу Брассансу или булату Окуджаве, чем к Майклу Джексону или Оззи Озборну.
Никольский поет лишь свои собственные вещи — особенно убедительно именно в авторском исполнении. Большим голосом он никогда не обладал, тембр свой со вздохом именует «стеклорезом», что,
Стилистически, как я уже сказал, — рок-бард. Пересечение жестко-напористых ритмов рока и бардовских размышлений вслух, омузыкаленная поэзия, диалоги с гитарой. И хотя Костя и его группа (она именовалась сначала «Зеркало мира», а сейчас взяла старое название — знаменитого некогда «Воскресенья») часто выступают в больших стадионных программах, лучше всего они звучат в более камерной обстановке, когда первые ряды слушателей не отделены
Теперь немного о нем самом.
Костя — москвич. И кстати, его первым увлечением был арбатский цикл Окуджавы — «Последний троллейбус», «За что ж
Улыбнись миру,
Попрощайся с лирой,
Поцелуй жену —
И иди на войну!
Косте было тогда восемнадцать лет. Еще не знал, кем быть, как сложится жизнь дальше. Но знал, что будет музыкантом. Хоть
Ну а теперь несколько слов о том, как Костя Никольский стал музыкантом с дипломом. В 1980 году он решает получить более фундаментальное музыкальное образование (или, что можно-таки предположить, саму «бумажку» об образовании, диплом). В общем, становится студентом эстрадного отделения Гнесинского музыкального училища, занимается по классу гитары у Владимира Бранда (кстати, и у меня тоже учится по специальности «история стилей»: свидетельствую, что учеником был достаточно прилежным). На экзамене сыграл программу из произведений Баха, Прокофьева, Сора и джазовую балладу «Тело и душа».
Занимаясь в училище, Костя в то же время работает в ансамбле Максима Дунаевского «Фестиваль», летом и в зимние каникулы даже ездит с ними на гастроли. В репертуаре «Фестиваля» в свою очередь появляются песни Никольского... Это, так сказать, для тела. А вот для души главным становится сотрудничество с популярнейшей московской рок-группой «Воскресенье». Ансамбль этот был, с одной стороны, как бы «двойником» «Машины времени» — сходные сюжеты, манера вокала, аранжировки, — да и некоторые музыканты (ударник Сергей Кавагоэ или басист Евгений Маргулис) играли то там, то здесь. В скандальной публикации, направленной против Макаревича («Рагу из синей птицы»), по ошибке названы две «Воскресенские» песни.
Для «Воскресенья» Костя пишет «Ветерок», «О чем поет ночная птица», «Зеркало мира», «Я сам из тех».
«Воскресенье» был, безусловно, одним из любимых молодежью составов конца семидесятых. Конечно, у группы не было дисков (об этом тогда и заикнуться нельзя было), концерты шли полулегально, в любой момент их могли прекратить, смять, а музыкантов — отправить куда подальше (что и случилось с руководителем «Воскресенья» Алексеем Романовым). Но это был хороший коллектив, друзья, понимавшие тебя с полуслова. Практически это была творческая мастерская... Однако в конце концов «Воскресенье» оказалось просто раздавленным. Музыканты разбрелись кто куда. Надо было думать о своей судьбе и Никольскому. Некоторое время он работает в сборных эстрадных бригадах, затем знакомится с группой молодых музыкантов (гитарист Михаил Шевцов; вокалист Аркадий Березовский, оказавшийся одаренным звукооператором, прямо
— Хотя я люблю простое, прозрачное звучание акустической гитары, — говорит Никольский, — я все же не бард. Я — эстрадный исполнитель, рок-шансонье. Во многих песнях у нас групповой саунд и я стремлюсь добиться интересного коллективного звучания, хотя и здесь пытаюсь не перенасыщать вещи плотной инструментовкой и виртуозными соло. Это ведь в большинстве своем — баллады. О людях, о жизни — с ее печалями и радостями.
Впрочем, сейчас я понемногу включаю в свои работы и чужие стихи. Меня привлекла, например, поэзия малоизвестного у нас испанского поэта середины прошлого века Густаво Адольфо Беккера:
Без цели и без расчета,
Порывом увлечена.
Не знает стрела со взлета —
Куда вонзится она.
В мерцающем ореоле,
Не ведают две свечи —
Которой истаять вскоре,
Которой гореть в ночи...
Эти строчки из баллады «Из Беккера». А недавно мне подарили сборник стихов португальца Франсиско Песоа. Лирика, абсолютно созвучная с моими настроениями:
Небосклон туманный
С ледяной луной...
Тянет с океана
Пылью водяной...
Лирика, пейзажи, человеческие страсти. Эти работы вошли в наш новый магнитоальбом. Всего девять вещей. Может быть, эти песни будут изданы на «Мелодии»... А может, и на другой фирме. Или «пойдут в народ» магнитофонной кассетой.
...В сложных перепутьях сегодняшней эстрады, где «новая волна» соперничает с «эмигрантской лирикой», а блюз — с диско, где доминирует цыганщина и псевдо-Одесса, песни Никольского могут показаться чересчур традиционными. Это и на самом деле так. Никольский, как я уже говорил, совсем не стремится оглушить и «задавить». Голос его слегка сентиментальных баллад негромок — как биение человеческого сердца, как пульс дыхания. Он естествен.
И еще одно замечание. Это добрая музыка. В наши дни, с их переизбытком напряженности и цинизма, доброты недостает.
Доброта, красота, дружелюбие, человечность. Вот такие старомодные качества музыки Никольского.
Аркадий ПЕТРОВ (Журнал «Клуб и художественная самодеятельность»)