Цитата(stud_muffler @ 8-10-2010 в 2:32)
А что, усыпить нельзя? Дорого?
Это моя подруга на одном сайте писала. Я всегда ею восхищаюсь. Милосердие - это про неё.
Как вспомню, так вздрогну.
Бывает такая боль, которая не остывает. Вроде всё уже прошло и времени утекло немало, а как вспомнишь, так боль сжимает с прежней силой. Я, в принципе, очень терпеливый человек и боль переношу стоически. Особенно - физическую. А здесь...
Словом, это зимой было. Той зимой. Приблудился к нам пёс, алабай. Ночью моей псинке, Найде, приспичило до ветру. Вышли мы с ней, я сонная, иду на автопилоте. И тут из-за капота соседского опеля подымается огромная белая башка и угрожающе рычит. Я тут же проснулась, поводок смотала и домой Найду утянула. Так мы и не пописали. Часа через два история повторилась. Мои ожидания, что монстр со двора уже убрался, не оправдались. И снова Найде, бедолаге, пришлось идти домой с полным мочевым пузырём. Ну, а в третий раз я решила : а не пошёл бы это монстр куда подальше, и повела Найду дела делать. Это псё приблудное увязалось за нами. Я когда его целиком увидела, ноги подкосились: огромный, худющий, да ещё и порыкивает. Утром на работу выхожу, вижу сосед к машине подойти не может, и так и сяк с собакой разговаривает, а тот и ухом не ведёт. Стою я, машину жду, вдруг замечаю, что сбоку стоит мой ночной страх и смотрит на меня исподлобья. Я таких огромных собак никогда в жизни не видела. Как позже один мужик сказал: верблюд, а не собака. И вот этот верблюд в нескольких шагах от меня и пялится своими жёлтыми глазищами, а вокруг ни души, чтобы, если что, меня защитить. Да и вряд ли кому захочется такие подвиги совершать. Смотрю я на него и думаю: надо отношения налаживать, так оно безопасней. Принцип у меня такой: лучше худой мир, чем добрая война. Решила ему зубы заговорить. "Что,- говорю,- пялишься? Из-за тебя, паразит, всю ночь не спала." И тут гляжу, обрубок хвоста зашевилился и в глазах появилось выражение, как у нашкодившего щенка. У меня всё внутри перевернулось. " Ладно, иди сюда, познакомимся." а у самой поджилки дрожат. Бог его знает, собака - то незнакомая. Он подошёл, лобешником своим мне в колени ткнулся и замер. Я стала его по голове гладить. Тут машина подошла за мной, я собралась уходить, а он лапой меня ухватил за ногу и держит. Вот те на! И что делать? Дожалелась. А вдруг цапнет? Говорю ему дрожащим голосом: Давай, мол, пока, идти мне надо. Отпустил, но до машины проводил.
Решил он у нас в подъезде жить, на первом этаже. Дверь подопрёт и лежит. Захочет - встанет, не захочет - ваши проблемы, как в квартиру войдёте или выйдите из неё. Слушался только меня и мою маму, и то не всегда. Но при нас на соседей не лаял. Теперь все в подъезд заходили со страхом. Те, что поумней, с куском хлеба или ещё чего-то. Это как пропуск. Если пропуск забудешь, встанет перед тобой и в глаза заглядывает. Те, что поглупей, с камнями. Так мне из-за этих дураков, приходилось из дома выскакивать и конфликты с Белым улаживать. Характер у него оказался сложный. Иногда он решал погреться в доме, и тогда следовала одна и та же картина: Белый, воспользовавшись тем, что дверь открылась, просовывал свою балду и начинал медленно её отодвигать, мы, естественно старались дверь закрыть. Если ему удавалось просочиться по плечи - всё победил он. ложился на пол и победно взирал. Выгонять бесполезно, нужно было ждать, пока сам не надумает уйти. Как-то звонит мне сын на работу, в панике. Он тогда в гипсе дома лежал. Звонит и орёт:"Мама, Белый домой зашёл и не выходит! Что делать?" Спрашиваю, а ты что делаешь? Он мне: " На столе сижу!" И это с загипсованной ногой-то! Приехала, выпроводила.
Однажды мой дядька, тучный, еле передвигающийся человек, не заметил Белого в темноте под нашей дверью, наступил. Как он потом рассказывал, никогда так быстро не бегал. Ржали потом все вместе. Но с юмором к сложившейся ситуации относились не все. И я соседей понимаю: лазить через перила, чтобы домой попасть, не каждому понравится. Размеров-то он таких, что когда мой старший(четвероклассник) садился на него верхом, ноги до пола не доставали. Я пыталась посадить его на цепь. Фигу, рыкнул так, что больше я попыток не совершала. Отвезти его никуда возможности не было: запихай такого в машину. Домой тоже не заберёшь: он сразу полкухни занимал своим телом, да и Найда у нас. Мы-то его не боялись, но вот соседи... Те, что кормили Белого вместе со мной, сразу к нему привязались, а я так вообще влюбилась. Не полюби тут, если он тебя встречает, провожает, нежно голову свою с тазик величиной на колени кладёт, а если с утра с едой замешкаешься, в окна заглядывает. И всячески свою привязанность выражает. Как-то через окно такую картину наблюдала: Сашка, сосед, который тоже Белого кормил, стоит разговаривает с кем-то, за его спиной Белый выжидательно хвостом помахивает. Сашка на него ноль внимания и еды не даёт. Белый, вероятно, решил, что еду надо заработать ( он иногда так делал, если его долго не кормили). Тут мужик мимо проходит, он на него как рявкнет! Сашка в воздух прямо взвился от неожиданности! Надавал Белому пенделей, и тот с невероятно виноватой мордой поплёлся восвояси. Словом, язык с ним общий найти было совсем не сложно. Другой сосед его специально заманивал к себе во двор на ночь, ставил миску возле своего джипа и спал спокойно: сигнализация что надо.
А однажды такой случай произошёл. Увязался Белый за нами в гости. /Переходим через дорогу. А переходил он её, как баран, захочет встанет посредине, захочет ляжет, и ты хоть обсигналься. Машины в ряд выстраивалась, пробка, водители орут, а он с верблюжьей невозмутимостью на всех плевать хотел. И в тот раз встал как вкопанный и ни с места. Тут запорожец на полной скорости рассекает по проезду и не успевает затормозить, врезается в собаку. Я глаза закрыла, сын орёт. Всё думаю, конец. Открываю глаза: водитель матерится, бампер помятый разглядывает, а Белый столб в стороне обсикает.
Я понимала, что лучший выход для Белого уйти куда-нибудь. Но он так не думал. Пацаны его на собачьи бои заманили, а через два дня он снова явился к нам. Конфликты с соседями беконечные. Убери свою собаку! Как? Куда? Это ж не котёнок. Да и не позволял он мне особо вольничать с ним. Постепенно перебрался за дом, в соседский огород. Я думала всё, соседи успокоятся, раз его в подъезде нет. А они словно вкус крови почуяли. Раз пять собачников вызывали. Те приезжали и ничего с ним сделать не могли. Убегали либо они, либо он. Однажды попросили мою маму привязать его к столбику. До сих пор не понимаю, зачем она согласилась. Так он со столбиком вместе всех собачников разогнал. Я страшно боялась того дня, когда им удастся с ним справиться. Я понимала, что рано или поздно это случится, и я не смогу помешать. Формально соседи правы: такая огромная бесхозная собака была опасна или казалась им опасной. Но то, как они поступили с Белым... Это нельзя даже назвать бесчеловечным, потому что, кроме человека, такое никто не придумает. Это не зверство, это изуверство. Приехали человек десять с ломами, окружили собаку и забили до смерти. Он так кричал! А собака-то здоровая и долго умирать не хотела. И это в дворе, открыто, при всех. Я была на работе. Не знаю, чтобы я сделала, будь дома. Господь меня специально оградил, наверное. Уж не знаю - от греха или от психушки. Моя мама одна бегала среди этих уродов и кричала, чтобы остановились. И ни одна тварь носа не высунула, чтобы это прекратить. Маме потом скорую вызывали, сердечный приступ. Я прорыдала дня три, потом у кардиолга лечилась. Никогда раньше даже не знала, где такой врач сидит. А говны эти, соседи, что это убийство затеяли, несколько дней на улице не появлялись. Я впервые поняла, что такое ненависть. Я ненавидела их всеми фибрами души. До сих пор не здороваюсь с ними и до сих пор ненавижу. Жить в том доме не могла, сняла квартиру. И что интересно: этих соседей, их человек пять, ненавижу не только я и мои дети, но и все окрестные собаки. Люто ненавидят. Даже моя, почти кошка, и то кидается. Говорят, собаки людей чуют.
Теперь, я как вспомню Белого, сердце начинает физически болеть. И боль эта тем сильнее, что к ней примешивается чувство вины, что не смогла его спасти. А глаза у него человеческие были. Я высказала потом одной соседке, что Белый был больше человек, чем она.