Интересные моменты:
Kостянтин Затулін: Поскольку я не согласен с его рассказом о том, каким образом были пересмотрены газовые цены. Но поскольку вы сказали, что спутник уходит, и Григорий Алексеевич не успеет услышать то, что я хотел бы сказать... Я хотел бы сказать – во-первых: что я, например, честно говоря, очень уважаю Григория Алексеевича Явлинского, и у меня не хватает его в Государственной Думе Российской федерации, как и, может быть, некоторых его коллег по прежней Государственной Думе, где мы были вместе.
Гість у студії: Григорий Алексеевич прослезился.
Костянтин Затулін: Да. Послушайте. Но я думаю, что Григорий Алексеевич иногда всё-таки как всякий самолюбивый политический деятель любит, даже общаясь с иностранной аудиторией, хлёсткую фразу. У него в московской городской думе работает несколько депутатов, которые были выбраны в годы правления Путина в эту московскую городскую думу... потому что в Москве у Григория Алексеевича есть определённая поддержка. Но у Григория Алексеевича – к большому сожалению, хочу об этом сказать – такой поддержки в целом нет везде в регионах Российской федерации для того, чтобы провести... или провести в прошлый раз... может быть, в этот раз ему удастся... свою фракцию. Поэтому я бы очень не хотел, чтобы кто-то, кто не попал в Государственную Думу, говорил: «Выборов нет, ничего нет, есть только всё за организованный процесс...» Я не хочу выглядеть квасным патриотом. У меня есть претензии и к выборам, и к нашей демократии, но, знаете, это немножко... на публику.
Савік Шустер: Пожалуйста.
Костянтин Затулін: Я бы думал, что господин Явлинский в этом случае выглядел бы достойнее, если бы, попав в Госуарственную Думу, бичевал бы недостатки демократии.
Савік Шустер: Господин Явлинский, пожалуйста. У нас мало времени.
Григорій Явлінський: Собственно, что я могу сказать?.. Я признателен за добрые слова, сказанные господином Затулиным. Но чтобы попасть в Государственную Думу – для этого нужно договориться с президентом. Вот. Для того, чтобы, скажем, кого-либо, кто не договорился с президентом, избрали в Государственную Думу... для этого нужно, чтобы в России была хотя бы одна политическая программа, которая идёт в прямом эфире. Для того, чтобы лди во Владивостоке и в Калининграде могли бы хоть раз услышать альтернативную точку зрения на развитие политики, экономики, иную точку зрения на внешнюю политику, на оборонную, на стратегические вопросы... И тогда можно было бы сравнивать. И я думаю, что обязательно была бы наша фракция в Государственной Думе. Так, как она там была десять лет. И так она есть и в Москве.
Костянтин Затулін: То есть всё то время, которое она была в Государственной Думе, эти условия соблюдались, а сейчас нет. Так?
Григорій Явлінський: Они соблюдались в гораздо большей степени.
Костянтин Затулін: Вот я хочу сказать, что на самом деле вы по-прежнему, Григорий Алексеевич, думаете, что вы чего-то недообъяснили. Проблема в том, что сменились, может быть, политические поколения. Поэтому голосуют не так, как вам хотелось, а, может быть, мне бы хотелось... Так давайте это признаем.
Савік Шустер: Нет. Они в Москве поговорить не могут.
Костянтин Затулін: Ну вот видите?..
Савік Шустер: Поэтому они говорят через Киев.

А что, я вру, что ли?
остянтин Затулін: Можем мы с вами в Москве поговорить, Григорий Алексеевич? Не во внутренней тюрьме на Лубянке можем?..
Савік Шустер: Нет. И в прямом эфире по телевидению. В прямом эфире по телевидению вы можете поговорить?
Костянтин Затулін: Пожалуйста. Ради Бога. Пожалуйста.
Савік Шустер: Всё. Давайте Григорию Алексеевичу дадим ответить.
Григорій Явлінський: Уважаемые господа, я хотел бы сказать, что судя по тому, что я сейчас услышал от моего давнего коллеги господина Затулина, то я действительно прав, что я уже по крайней мере ему-о точно многое недообъяснил.
Савік Шустер: Всё. Спасибо, Григорий Явлинский. Наше время на сателлите, к сожалению, истекло. Спасибо.
*******
Савік Шустер: Олег Бондаренко. Вы всё время просите слово, а я вам его не даю.
Олег Бондаренко: Исполнительный директор российско-украинского информационного центра. У меня такой вопрос. Не считаете ли вы, что партия Регионов дружит с такими политиками, как Затулин, и во многом именно благодаря позиции во многом некорректной, хамской позиции таких политиков здесь, на Украине, складывается неправильны образ России, складывается одиозное восприятие России, открываются Музеи советской оккупации и так далее? Не считаете ли вы, что это является ответом на проявление дремучего шовинизма, который нам демонстрирует господин Затулин? Я, будучи гражданином, России хотел бы и вынужден попросить извинения перед телезрителями Украины за то, что здесь Россию представляют такие политики, как Затулин. Поверьте: у нас есть достойные, лучшие политики.
Костянтин Затулін: А кто это, Савик?
Савік Шустер: Это Олег Бондаренко – политолог. Он же представился.
Олег Бондаренко: Могу ещё раз – специально для вас. Исполнительный директор российско-украинского информационного центра.
Юрій Болдирєв: Я его сразу вычислил.
Костянтин Затулін: Я первый раз вижу господина, который только что сказал про меня хамское, что-то ещё такое. Он довольно молодой человек. Мне кажется, он неплохо начинает свою политическую карьеру. Я запомню его фамилию. (Смех в студии) Я понял, что приходит поколение «некст». Я теперь понял, кто его представляет.
******
Савік Шустер: Надо дать слово господину Жулинскому. Его не пустили в Россию.
Микола Жулинський: Тоді дозвольте вас запитати: а яку небезпеку для Російської Федерації я представляю?
Костянтин Затулін: Я дам ответ от Российской Федерации. Собственно, я на него ответил до этого. Несколько человек подряд – и депутатов, и журналистов, и философов – им запрещён въезд на территорию Украины. Один за другим, объявляют и объявляют. Мы просим этого не делать.
Савік Шустер: А философ – это Жириновский?
Костянтин Затулін: Философ – это Дугин. Я уже обращал внимание на ваш юмор. Он стал в последнее время каким-то очень своеобразным. Никогда не нужно смеяться, потому что можно себя иногда тоже увидеть в таком портрете, потому что речь идёт о запретах. Вы же европейский человек – правда, Савик? Вы знаете, что это не принято вообще в европейских странах и в американских тоже не принято по отношению к общественным политическим деятелям.
Володимир Фесенко: За что конкретно? Вы не ответили.
Костянтин Затулін: Конкретно за то, что не пустили Дугина, господин Фесенко. Понятно вам?
Володимир Фесенко: А Порошенко за что, по вашей версии?
Костянтин Затулін: Потому что не пустили Затулина, Жириновского, Леонтьева.
Микола Жулинський: От він каже, що це адекватна реакція Росії на те, що не був допущений на територію України Алєксандр Дугін. Так от, я хочу сказати, чи ви могли б назвати, наприклад, щось подібне, що сказав Алєксандр Дугін у своєму інтерв?ю «Украина без империи – это ничто», 27-го августа 2004-го года? Цитирую: «Украина – это какое-то вонючее захолустье, населённое уродами, недокормленными, вороватыми недоумками».
Савік Шустер: Но вам же сказали, что он философ.
Костянтин Затулін: Что это такое?
Микола Жулинський: Это слова Дугіна.
Костянтин Затулін: Я этих слов не читал и не знаю.